Людмила Милевская - А я люблю военных…
Согласитесь, резонные все вопросы.
– Слушай, Лавр, – начала я колоть этого лже-паралитика, – ты мне мозги не пудри. Раз месяц уже прошел, как комедь ломаешь, значит и меня раньше видел, я мимо тебя частенько бегала к Любе.
– Ну видел, – угрюмо согласился он.
– Выстрел гранатометный слышал?
– Не глухой, – буркнул он.
– Так вот рассказываю: дело было так. Новоселье у Любы справляли. Утром, с бодуна, голову приподнимаю и, хоть водка чем-то приправленная была, вижу отчетливо: стоит у настежь распахнутого окна мужик и «Муху» на правительственную трассу наводит. На мужике фуфайка и вязаный шлем-маска.
В этом месте я многозначительно посмотрела на Лавра.
– А мне то что? – хмыкнул он.
– Тебе как раз пора бы уже и беспокоиться начинать. Ты начинай, а пока слушай дальше. Я хоть и с бодуна, но на мужика того кинулась, и выстрел у него не получился. Граната полетела не туда, куда он целился. Мужик гранатомет кинул и убежал, а тут и охрана подоспела. А гранатомет уже у меня в руках. Но я-то точно знаю, что стрелял мужик в фуфайке.
Лавр побледнел.
– А как же это ты на свободе оказалось, когда тебя с поличным засветили? – недоверчиво спросил он.
– Сбежала, – гордо сообщила я.
Лавр крякнул и присел, а я с достоинством продолжила:
– Так получилось, что случайно президента спасла, и меня же в покушении обвиняют. Ты можешь и должен мне помочь.
– И понимать не хочу, твои проблемы, – недальновидно отмахнулся Лавр.
Я решительно возразила:
– Нет, теперь это и твои проблемы, потому что стрелял в президента ты.
Бедняга остолбенел, он даже отдаленно не предполагал, что на него может пасть подобное подозрение.
– Говорю же, отродясь из гранатомета не стрелял. По телеку только его и видел, – растерянно залепетал он.
– В ФСБ расскажешь, – пообещала я, – там ребята доверчивые и в чужие проблемы сильно вхожие.
– Да на хрена мне покушаться? – взвился Лавр. – Я честный вор и на мокруху в жизни не ходил. Не покушался и не докажешь!
– И доказывать не требуется, достаточно лишь сообщить, что ты не паралитик. Даже после этого сообщения может кто и поверил бы тебе, если б не фуфайка.
– Какая еще фуфайка? – отводя глаза, спросил Лавр.
– Та фуфайка, что в шкафу у тебя лежит, пропитанная гранатометной гарью, – уточнила я. – И не рассказывай, что тебе ее подбросили. В этом доме посторонних нет. С одной стороны Любиной квартиры ты, парализованный, с другой – старая дева, за ней сам полковник живет, ни вверх, ни вниз хода нет – охрана. Пораскинь-ка мозгами. Какой напрашивается вывод?
– Что стреляла старая дева, – как-то неожиданно заключил Лавр.
Я погрозила ему пальцем и сказала:
– Своими глазами мужика видела, значит стрелял ты. Выходит, я настоящего покусителя нашла и подозрения с себя сниму. Осталось только сдать тебя, паралитика.
Пока эфэсбэшникам на вопросы будешь отвечать, они найдут твою фуфайку и…
Я на всякий случай снова схватила Лавра за руку, думала, что он побежит, однако вышло по другому.
– Не моя это фуфайка, – отрезал Лавр.
– А в шкаф твой как попала?
– Гражданин полковник положил.
«Вот вам и ниндзюцу! Угадала, значит, я! Надо бы повнимательней отнестись ко всему, что происходит с моим Сумитомо. Может разгадка истории как раз в его жизни? Но как я умна!»
– Полковник? Петр Петрович? – изумилась я, хотя еще минуту назад на девяносто девять процентов была в этом уверена.
– Ну да, сукой буду, Петрович фуфайку в мой шкаф положил, – поклялся Лавр.
– А как он вошел?
Лавр зло сплюнул:
– Нормально вошел. Дверь своим ключом открыл и вошел.
Я удивилась:
– Откуда у него ключ-то?
– Да хрен его знает! – вызверился Лавр. – У братана вообще не хаза, а проходняк. То Люба дверь откроет, не успеет уйти Люба, сиделка уже прется, за ней Далилка, а тут, глядь, уж и Петрович вломился. Никакой жизни, и двух шагов не дадут по квартире пройти, размять кости старые: еле поспеваю в койку залечь и слюни пустить. Во атас! Во сне уже вижу, что меня застукали, да переживаю как бы не заорать, ведь не орут же парализованные.
Тут он осекся и с непередаваемым изумлением уставился на меня:
– А ты откуда знаешь, что я Лавр? Ты же «Лавр» мне вслед крикнула, когда я вскочил и побежал.
– Много еще чего знаю, – туманно ответила я. – Ты мне лучше скажи от кого здесь скрываешься.
– Все же сразу тебе рассказал.
– В эту пургу все равно не поверила, теперь, без свидетелей, правду говори. Как и каких вы с братанами фраеров на уши поставили? И не вздумай врать, иначе к фраерам твоим еще и ФСБ присоединится. Тут тебе и кранты. Так что, рассказывай, только сначала в свое кресло присядь. Далила может внезапно вернуться.
Лавр послушно уселся в кресло и спросил:
– Так о чем рассказывать?
– О дружках своих расскажи, только без фени, по-русски.
Лавр внимательно, словно что-то решая, посмотрел на меня:
– Ну, феню это я для рисовки подпустил. По-русски не хуже тебя умею. А правду скажу, если мне поможешь. Я тут сижу, как глухой и слепой: что на белом свете творится не знаю. Мне бы весточку дружку передать. Сделаешь?
– Сделаю, – пообещала я и добавила: – Если поверю.
– Тогда врать не буду красавице такой, – Лавр одобрительно окинул меня взглядом и неожиданно подмигнул.
«Этого еще не хватало,» – подумала я и с тревогой оглянулась на Сергея и Харакири.
Они по-прежнему топтались неподалеку, с любопытством посматривая на меня и Лавра. Было очевидно, что им нетерпится узнать о чем был разговор, в моих же планах просвещать их не стояло. Да и к Лавру я интерес потеряла, зато он почему-то за меня уцепился. Судя по всему, что-то задумал и стал необычайно ласков.
– Значит так, – начал он, – ты, красавица, вижу, девка умная, если договоримся, в долю тебя возьму.
– Ха, – рассмеялась я, – в долю. За тобой гоняется братва, так теперь и за мной?
– Нет, если с умом подойти. Тут вот как было. Васька, дружбан мой, за городом живет по соседству с хоромами. Там крутые обосновались. Холупа у Васьки на ладан дышит, но зато на ней голубятня старая. Вот с этой голубятни он в бинокль и поглядывал на суету крутых. Они все из себя упакованные, прикинуты по высшему разряду, телки с ними клевые. Короче, поняли мы, что у них там офис. Заходят с охраной, в руках кейсы бронированные. Ну такие, для перевозки капусты. Прикинули мы с Васькой, что раз там народ бывает не постоянно, значит можно поставить офис на уши.
– А чего это офис? – заинтересовалась я. – Что за фирма у них?
– Ну-у, – задумчиво протянул Лавр, – что за фирма не знаю, но на воротах табличка «Всероссийская ассоциация граждан».
– ВАГ! – вскрикнула я.
Глава 34
Я вскрикнула «ВАГ», а Сергей и Харакири вздрогнули и с укором уставились на меня, мол что об этом на всю улицу.
Передать не могу, как я была изумлена.
«Вот это, как принято теперь говорить, попала. Пальцем в небо! ВАГ, БАГ, звучит очень похоже. Не удивлюсь, если и деятельность этой организации я предугадала. Мы же, писатели, провидцы, я – особенно. Одна только история моего Сумитомо чего стоит! Как я полковника с ее помощью раскусила!»
Теперь уже не было у меня никакого желания расставаться с Лавром. Напротив, слушала его с неослабевающим интересом.
– Ну, мы с Васькой взяли в компанию Рябого, – продолжил Лавр. – Рябой мужик крутой, волыну с собой носит. Псов мы, которые двор охраняют, прикормили, а в ночь пригожую и притравили. Ну и вошли.
– Там что же, и охраны не было? – удивилась я.
Лавр посмотрел на меня с большим скептицизмом и спросил:
– А для чего им охрана, когда в доме полный голяк? Офис нищий, как республика Куба. Взяли мы компьютер, ящик прихватили какой-то и дергать…
Я рассердилась:
– Подожди, как это – дергать? Ты же про мужика какого-то говорил и девку его, мол убили вы их, точнее Рябой их шлепнул.
– Врал.
– Как – врал, – растерялась я. – Зачем? Что же выходит, сам на дружка своего наговорил?
– Да, так выходит, – подтвердил Лавр, – потому что зашуган и не знал кто вы. Не рассчитывал, что в полную нашу непричастность поверите, вот на дружка стрелки и перевел. Ему все равно, он кони двинул.
Я окончательно зашла в тупик:
– Только что говорил, что вы с компьютером и ящиком благополучно из офиса отбыли.
Лавр рассердился:
– В том-то и дело, что нет. Ты же сказать, блин, не даешь! Слушай дальше. Сейфы там были закрыты, открывать их мы не решились, много времени заберет.
Короче, что плохо лежало прихватили и уже из офиса лыжи навострили, вдруг Васька у выхода дверь туалета толкнул – там табличка была – толкнул дверь, да как завопит. Кровищу увидел, развернулся и бежать. Он к такому непривычный. Он вообще, даже и не фраер, мужик он. А как Васька убег, мы с Рябым уже вдвоем офис на уши поставили.
Снова я плохо начала понимать:
– Да зачем же вы офис на уши начали ставить, если уходить собирались и даже Васька ваш убежал?
